Дорогие братья и сёстры! Сегодня отрывки предлагают нам поразмышлять о Любви Божьей.
И в первом чтении мы слышим о том, что Господь… вот «ничем не гнушается, что сотворил». Часто мы используем этот образ, вот эти цитаты Святого Писания. И как-то применяем их к жизни. Что: «Посмотрите, какой прекрасный, удивительный мир вокруг нас! Замечательные горы! Утренний восход солнца! Там, травушка-муравушка, берёзовая роща и прочие дела».
Но на самом деле – отрывок-то говорит гораздо о большем. Говорит: «Ничем не гнушается, что сотворил». Мы, как люди верующие, говорим, что источник всякой жизни и всего происходящего на земле, это – Бог. Значит – не только травушка-муравушка, да, но и все, кто там живёт. Которые для нас представляют, в том числе, опасность. Они – тоже являются творением Божьим. Всякие нехорошие штучки, которые иногда поселяются в нас, если мы что-то неудачно съедим, тоже являются частью творения Бога.
И мы с вами все, по отношению друг ко другу, далеко не всегда идеальная картинка идеальных отношений.
Но мы все сотворены Богом по Его предвечному Замыслу.
Вот эта ситуация, на самом деле конфликта. Если выходить вот за рамки того, что наш мир – прекрасен. Это – на самом деле философский вопрос: «А прекрасен ли он?». Потому что… Или это – только наше восприятие, которое его достраивает. Если мы увидим во всей полноте – есть ли в нём что-то прекрасное?
И вот мы сейчас находимся с вами внутри октавы поминовения усопших. Да. То есть – мы воспоминаем мёртвых. И в нашем мире, для нашего сознания (и на самом деле – всё больше и больше), эта тема – которой, ну… не должно быть. Поэтому наши кладбища всегда находятся неизвестно где. Морги – где-то тоже там подальше, да. Всё это – как-то закрыто. А то, о чём мы говорили, что вот… как бы детей сейчас, стараются, чтобы дети вообще с этим не сталкивались. «Какие такие мёртвые? Что это такое, вообще, страдание? И прочее, что находится в нашей жизни…»
А Господь не гнушается ничем, что сотворил.
И вот это напряжение, которое возникает у нас с окружающим миром, на самом деле должно указывать нам на одну простую вещь – это грех.
Грех, который мешает всем нам находиться в состоянии какого-то благополучия.
Если в нас живёт какой– то паразит, -он просто живёт. Он получает питание. Мы, конечно, от этого умираем, но он просто живёт. Пытается выжить.
И вот этот конфликт, который происходит даже на таком, низшем уровне, это – тоже последствия греха. Две формы жизни не могут ужиться.
А дальше мы можем посмотреть на отношения между людьми. Вроде – есть один человек, есть другой человек. Оба вроде воспитанные, культурные люди. А не могут ужиться друг с другом. Постоянный конфликт, напряжение, ненависть, которая может дойти до того, что одна жизнь лишает жизни другую.
Это – последствия греха.
И поэтому, когда мы, дорогие братья и сёстры, уходим в нашем размышлении о грехе в какие-то сферы… мистическо-духовные – ну, это просто – ошибка. Значит – мы не очень понимаем природу греха.
Грех всегда конкретен.
Грех – это всегда что-то, что проявляется через нашу телесность в этом мире.
Всё остальное, это – может быть, чувства. Может быть – искушения. Может быть – какие-то вот такие сложные, непонятные вещи.
Но грех – он всегда выражен в конкретных вещах.
В том, что в этот мир снова приносится привкус смерти.
Вот это – и есть грех.
В сегодняшнем Евангелии Закхей поступает самым конкретным образом. Он не говорит: «Ой, Господи, я каюсь! Как мне грустно, и печально, и тоскливо, что я – такой Закхей. Весь такой… вот такой». Он говорит: «Всё. Понял. Половину – раздам бедным. Кого чем обидел – воздам вчетверо». Вчетверо – это в Законе Иудейском классическое возмещение при воровстве.
Закхей говорит конкретно: «Всё, всё. Я – встретил Иисуса. Половину – раздаю бедным, кого обидел – воздам вчетверо».
Конкретное проявление. Он не становится миленьким приятным Закхейчиком, который такой приятный, воспитанный, культурный человек. Речь вообще не об этом. Он – мытарь, у него – свои привычки. Мы вторую неделю подряд сталкиваемся с этими людьми. А это – ещё и начальник мытарей. Это — вообще беда, наверное. По его каким-то внутренним.
Но он покаяние воспринимает конкретно. «Я – ошибся. Я – согрешил. Да». Буквальный перевод слова «грех», это – «ошибка».
«Я – ошибся». Ну, либо в средствах, либо – в целях.
«Я – совершил ошибку. И теперь я встаю на путь, который мне предлагает Иисус Христос».
Так и для нас, дорогие братья и сёстры, поведение Закхея (и поведение, на самом деле, всех, кто находится в Евангелии) должно стать примером.
Покаяние с внутренней грустью и печалью – это здорово. Но это – не христианство.
Христианство всегда выйдет на встречу другим людям.
Христианство всегда должно проявляться в том, как я отношусь ко всем, кто меня окружает. И когда не получается – это снова грех.
Это – не для того, чтобы, да, печалиться. А для того, чтобы менять что-то.
В первую очередь – в своей голове.
Потому что каждый из нас по отдельности – конечно же, любим Богом. И каждый из нас по отдельности – в общем-то… хороший человек. Ну так, обычно. Вот есть люди, которые мне неприятны. Ужасно. Не могу рядом находиться, да. А кто-то – их любит. Кто-то в них души не чает и говорит: «Какой замечательный человек!» Значит – мне что-то надо изменить. Это – мой грех приносится в этот мир. Значит, мне нужно пересмотреть, почему этот человек так… Или, хотя бы, стараться избегать. Да. Ну, как меньшее из зол, стараться избегать, чтобы не разжигать этот грех снова и снова.
Дорогие братья и сёстры – будем, как Закхей. Что тут скажешь? Хотя бы стремиться, чтобы наше покаяние и наше сожаление о грехах было не просто сожалением, на эмоциональном уровне. Это — эмоция, которая при повторении подобной ситуации воспроизводится каждый раз. То есть – значит не было на самом деле покаяния. Покаяние должно выразиться в делах.
«Половину – раздам нищим. Кого обидел – верну вчетверо».
Всё очень просто.
Наша вера – чрезвычайно проста. На самом деле. Но – в нас живёт грех. И поэтому мы всё время ошибаемся.
Сейчас, вспоминая наших усопших близких, дорогие братья и сёстры, в течение этой недели давайте тоже постараемся выйти как-то за рамки архаичных культов предков. Что надо помолиться, шаман будет кадить дымом, брызгать водичкой и произносить таинственные слова. И поэтому, дедушка на небе, с бородой, должен что-то там поменять.
Это – не молитва христиан.
Молитва христиан (и об усопших, в том числе), должна быть включением нас в жизнь всей Церкви, Вселенской.
Эти люди мертвы. И с нами их тела. Трупы, в которых происходят свои процессы. Но души их находятся в руках Божьих. Человек меняет своё агрегатное состояние. Но – остаётся живым.
Потому что у Бога не умирает никто.
И наступит день нашего Воскресения, всеобщего. Когда мы все встретимся. И вот там уже места греху не останется.
Но чтобы мы смогли в этом Воскресении прикоснуться, действительно, к Славе, а не к вечному наказанию, — по причине того, что вся наша жизнь была стремлением уйти от Бога, – с этим надо что-то делать.
И это «что-то» — вещи очень простые.
Просто поверьте, что быть христианином, это – элементарно.
Это – элементарно.
Делать другим то, чего бы ты хотел, чтобы делали тебе.
Всё очень просто.
Пусть благодать Божия поможет нам побороть искушения, которые в нас рождаются от греха.
Пусть наша гордыня (непонятно на чём основанная, да, обычно), она как-то… отходит.
Пусть грех, который царствует между всеми нами, не станет сильнее Божьей Благодати.
Пусть мы стремимся быть такими учениками Иисуса Христа, как Закхей. Которые шли навстречу… Которые выходили навстречу… тем ситуациям и всей своей жизни.
Аминь.
О. Денис Марчишин, 03.11.2019
